Гонгора-и-Арготе Луис де

Поиск по авторуПереводыБиблиотека



Испанец из Орана
Романс


Среди коней, освобожденных
От седоков своих убитых,
Что ищут в поле, не глядит ли
Меж красного зеленый цвет,
Берет испанец из Орана
Коня, что бродит одиноко,
По ржанью звонкому - веселый,
По груди сильной - великан.
И на него он сам садится
И мавра пленного сажает.
Ста всадников начальник храбрый,
Его в бою он захватил.
На быстрого коня садится;
Двойною парой шпор пронзенный,
Несется он, как бы влекомый
Теченьем четырех ветров.
Печальный в путь араб поехал,
И, как умел, настолько тихо
Метал он пламенные вздохи
И слезы горькие ронял.
И каждый раз, как обернется,
Испанец видит с изумленьем,
Что нежно плачет, кто в сраженье
Так тяжко раны наносил.
И вот степенно и учтиво
Его он просит, чтоб сказал он,
Какая этих слез причина,
Коли причина разрешит.
И пленный, пленником являясь,
Без оговорок отвечает
И на вопрос, дышащий чувством,
Испанцу так он говорит:
"Велик ты в храбрости, испанец,
И так учтив ты, как бесстрашен;
Оружием и обращеньем
Двояко ты меня пленил.
Меня спросил ты о причине
Моих горячих воздыханий,
И должен я тебе ответить,
Раз я есть я, а ты есть ты.
От берберийки благородной
И от губительного турка
Родился в Хельне я, в тот год, как
Разбиты в Хельне были вы.
Я воспитался в Тремесене
Близ матери моей и близких
Как сирота: отец мой умер
Корсаром трех морских судов.
Одна красавица из рода
Мелионесов благородных
Жила близ моего жилища,
Чтоб ближе смерть я встретить мог.
Предел среди красивых женщин,
Коль не предел среди жестоких,
И, словно дочь пустынь песчаных,
Родительниц красивых змей.
Столь красота ее прекрасна,
Что на устах ее гвоздики
Цветут верней, чем это видим
В два ярких месяца весны.
Чуть только на нее взгляну я,
Ее чело сияет солнцем,
Одетым столькими лучами,
Насколько пышны волоса.
Мой разум, ею побежденный,
Красноречиво говорит мне,
Чтоб я простил ее жестокость
И только помнил красоту.
Росли мы оба неразлучно,
И в те младенческие годы
Любовь неравными стрелами
Пронзила юные сердца.
Как золото, во мне возникнув,
Она сплелася нежной сетью,
В ней, как свинец, одни насмешки
И небреженье родила.
Так вот, испанец, та причина,
Которой к скорби я подвигнут:
Решай, имею ль основанье
О стольких горестях скорбеть!"
"О смелый мавр, - ему сказал он, -
Коль ты влюблен, как повествуешь,
И если любишь, как сказал мне,
Блаженно мучаешься ты.
Кто мог бы думать, увидавши
Твои свирепые удары,
Что в сердце столь суровом скрыта
Такая нежная душа?
Коль ты пленен любовью, можешь
Сейчас отсюда возвратиться,
А то сочтут, пожалуй, кражей
То, в чем я видел лишь судьбу.
И выкупа я не желаю,
Пусть мне она не посылает
Ни багряниц веселоцветных,
Ни превосходнейших ковров.
Свободен ты, иди же с Богом,
Страдай, любя, и жить ты будешь,
Когда же ты ее увидишь,
Прошу я, вспомни обо мне".
И вот с коня испанец сходит,
За ним и мавр сошел на землю
И, на земле пред ним простершись,
Целует ноги у него
И говорит: "О вождь бесстрашный,
Живи еще тысячелетья,
Ты бравым был, меня пленивши,
Вдвойне был бравым - отпустив.
Аллах с тобою да пребудет
И даст тебе всегда победу,
Дабы распространил ты славу
В деяньях доблести такой.
Когда впервые изменилась
Жестокость той змеи красивой,
Меня как раз в бою пленил ты.
Решай же, мог ли я скорбеть!"